ВЕРА: ПУТЬ К БОГУ

Сегодня день рождения у Веры Егоровны Оськиной. Депутата Законодательного собрания Красноярского края, кандидата наук, побывавшей за свою жизнь и депутатом Государственной Думы, и членом Совета Федерации, а также руководителем различных фондов, комиссий, советов - сегодня её будут поздравлять многие. Хотим и мы - Вера Егоровна прихожанка нашей церкви, заместитель председателя попечительского совета Архиерейского дома, крёстная мама шестерых детей и наша сестра во Христе. 

Вера родилась в деревне Покровка Вознесенского района Горьковский области. Деревень с таким именем по Руси не счесть. Её родной уже давно нет. Даже когда там жила Вера со своими папой, мамой, пятерыми братьями и сёстрами, домов оставалось всего 24. Ни почты, ни магазина, ни церкви, хотя бы и разрушенной. Но зато была замечательная учительница, Клавдия Ивановна, привозившая из районной библиотеки по сотне книг для своих учеников. Вера забиралась на печку и читала, читала... горько плакала над гибелью Гули Королёвой из "Четвёртой высоты", мечтала быть на неё похожей. 
Вера Егоровна, рассказывая о своём удивительном жизненном пути из маленькой Покровки в мировую столицу, называет всех своих учителей по имени: и самой первой школы, где порой не набиралось и десятка учеников, и школ-интернатов в Дивеево, потом в Арзамасе, институтов в Горьком и Москве. С неменьшей теплотой вспоминает о родном доме и родителях.  

МЫ ЖИЛИ НАТУРАЛЬНЫМ ХОЗЯЙСТВОМ. ПОКУПАЛИ ТОЛЬКО САХАР. ПЕРВОЕ ПАЛЬТО ПОЯВИЛОСЬ У МЕНЯ В ЧЕТВЁРТОМ КЛАССЕ. 
 - В деревне нашей была настоящая соборность. Все друг друга знали, ходили в гости, жили очень дружно. Например, когда корову запускали, то есть, она должна была вот-вот отелиться и молока не давала, каждый по очереди в этот дом приносил кринку молока. У нас жила одна татарочка. И у нее была только коза. Она приносила козье молоко. Сажали картошки 40 соток, скотины - полный двор, ягоды грибы из леса. Я родилась в 55 году, после войны - в тех условиях семья бы иначе не прожила. Мы покупали только сахар и одежду. Первое магазинное пальто у меня появилось, когда я училась в 4 классе, красного цвета. Все носили зипуны - тёплые куртки на ватине. Их изготавливали швеи-мужчины, ходившие по домам. Детьми мы играли в лапту, катались на лыжах - они привязывались за пятки верёвочками. Потом, когда училась в высшей комсомольской школе, стала кандидатом в мастера спорта по лыжам – пригодились детские игры.  

От деревни у меня осталась открытость до сих пор. Прочитала у Павла Флотентского в его трактате "Имена", что имя Вера делает его носителя правдолюбом. Так и есть. С детства не могла врать. Пыталась, конечно, иногда обманывать, уходить от ответа. Но через пять минут сама почему-то выпаливала всё. Уже во взрослом состоянии я могу чего-то не договорить, где-то промолчать, потому что иная правда и обижает, и разрушает отношения. Но в детстве было очень тяжело с таким характером. 

В доме, в красном углу у нас стояли иконы, и все мы были крещены благодаря нашей маме. Я сейчас только осознаю, какой это был великий труд. Когда Владыка говорит, что веру спасли наши женщины, я вспоминаю свою маму. Мама меня родила в 40 лет, и я была ещё не самая младшая. Восьми месяцев от роду они с её сестрой Натальей взяли меня на руки и пошли крестить в Дивеево - 25 км. туда и 25 км обратно. Наталья стала моей крестной матерью. Маму мою зовут Александра Васильевна, папу Егор Семёнович. Они уже ушли из жизни. Мама была неграмотной, но понимала, какая школа хорошая, а какая не очень, проверяла уроки. Помнится из детства почти чудесный случай. Не смотря на то, что семья у нас была большая, родители каждому из нас уделяли много времени. Я была очень привязана к ним. Если понаблюдать за маленькими детьми, то можно заметить: играя, через какое-то время они обязательно подбегают к маме или отцу, обнимают колени, прижимаются, а потом играют со сверстниками дальше. Мне тоже нужна была такая подпитка. Через каждые два-три месяца хотелось видеть или слышать родителей. Интернаты были вынужденной мерой, ведь в нашем посёлке была только начальная школа. В пятом классе я уже ездила в соседнее село Куриху, в школу, одна 6 километров по лесной дороге на велосипеде, зимой жила у маминой сестры на хуторе, в двух километрах от Курихи. В седьмом классе перешла в Дивеевскую школу-интернат, с 8-го по 10-й училась в Арзамасском интернате. И вот однажды мне очень захотелосьс повидать родителей. Стояла поздняя осень. Я доехала на автобусе до Челатьмы, а потом прошла пять километров пешком. Когда подходила к воротам (посёлок был огорожен пряслом, чтобы скот не мог выйти на поля), заметила, что-то кто-то за пряслом стоит. Было уже темно. Я подошла поближе и увидела маму.  
- Мама, что ты тут делаешь?!
- Тебя жду! – спокойно ответила мама. Откуда она узнала, что я приеду? Ведь тогда не было телефонов. До сих пор для меня это остаётся загадкой. Думаю, ответом может быть только чуткое мамино сердце. 

В ДИВЕЕВО Я СТАЛА СЕКРЕТАРЁМ К КОМСОМОЛЬСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
Я всегда была очень активной и смелой девочкой. В Дивеево нас всех приняли в комсомол, а меня выбрали секретарём. Школа была очень сильная. И наша интернатская жизнь не имела никаких признаков дедовщины. Наоборот, помогали все друг другу. Мы, старшие, заботились о младших, чистили картошку, накрывали на стол, чтобы они пришли после уроков, покушали. Потом убирали за ними со столов, мыли посуду. Всё то же самое, что и в нашей многодетной семье. 

Ещё в первом классе, помню, прибежала домой и заявила маме: «А Бога-то нет!» Каялась потом в этом детском грехе. Когда приехала по распределению в Красноярск, первое, что мне подарили - редкий фолиант иконописи XVI-XVII веков. Я так была рада этому подарку, ходила во все храмы, которые встречались на моем пути, и рассматривала иконы, как в музее. Меня тянуло к этому. Да, возможно и Дивеевская благодать так действовала. Хоть в моём детстве было там всё разрушено. Мы лазили по руинам, поднимались на самый верх. 

Меня ведь Господь второй раз привёл в Дивеево. В 2013 году было 35 лет выпуску нашей Высшей комсомольской школы. И мы с одной из выпускницей решили съездить из Млсквы в Дивеево, уже восстановленное. Провели там двое суток, поклонились мощам Серафима Саровского, прошли по Богородичной канавке. Моя подруга-одноклассница организовала ещё и встречу выпускников нашего класса. Очень трогательная встреча спустя 40 лет. 

Впервые участвовала в православном проекте в 1995. С Ольгой Карловной Русаковой организовывали фестиваль Покровские встречи - за бартер, собирали копейки, договаривалась с мясокомбинатом о сосисках для детей, кто-то помог хлебом… И помню свою первую исповедь. На неё меня отправила Ольга. Пришла я в Покровский (снова Покровский!) храм. Даже как ставить свечи, не знала. Подошла к священнику и говорю: «Я стараюсь жить по заповедям, никого не обижать, ни с кем не ссориться, делать добро. Не знаю, в чём каяться?» А он отвечает: «Душа моя, родителей обижала? С близкими ссорилась? Думала по кого-то плохо? Да твоя душа так черна, что ты своих грехов на фоне это черноты не видишь.» Я это запомнила на всю жизнь. Для меня долго исповедь была страшным экзаменом, меня всю трясло. Потом мы подружились с отцом Нектарием, помощником Владыки Антония, он стал моим наставником. Дважды мне посчастливилось получить благословение Патриарха Алексия. Он вручил мне Патриаршию грамоту, мою первую церковную награду. Я так была ошеломлена! Второй раз с ним встретилась в его резиденции, в Москве. Пётр Иванович Пимашков просил благословения Патриарха на выборы, и Людмила Ивановна пригласила меня вместе с ними на приём. Актриса Людмила Касаткина пошла просить благословения, и я насмелилась, вслед за ней. 

В 2009 году были выборы в Госдуму. Я не прошла и пять месяцев оставалась без работы, обиделась на всех: «Ведь 300 встреч за 4 года провела, больше всех! Стольким людям помогла». Гордыня была страшная. Помощница моя мне тогда сказала, что это меня Господь остановил, чтобы занималась не только работой, но и душой. 
И тогда я стала думать. Ходить в церковь, в воскресную школу, читать духовную литературу. И скоро поняла, что это я сама во всём виновата. Теперь я точно знаю, что если мне удаётся помочь кому-то, то это помогает Господь, без него ничего бы не случилось. 

КАК МЕЖДУНАРОДНАЯ ЖУРНАЛИСТИКА ОСТАЛАСЬ БЕЗ МЕНЯ
На вопрос про то, откуда в картине мира девочки из маленькой деревушки, возникла Высшая комсомольская школа в Москве, в которую она поступила и блестяще окончила, Вера Егоровна отвечает словами её духовного наставника отца Сергия Логаша: «неслучайная закономерность». 
- Я мечтала о международной журналистике: хорошо писала сочинения, и мама говорила, что - письма домой, а также имела склонность к иностранным языкам. Даже сны снились на немецком. Мы поехали с моей подругой Татьяной поступать в Горький на факультет иностранных языков. После второго экзамена забрали документы. Из-за того, видишь ли, что нам показались отметки несправедливыми! И я отправилась работать корректором в районную газету "Колхозный путь", а потом в соседний район – корреспондентом "Ленинской правды". Мне, юной максималистке, поручили поездки по письмам, жалобам, журналистские расследования. Ко мне потянулись люди. Попыток поступать на журфак я не оставляла. Поехала в Свердловск, в Уральский университет. Не добрала полбалла. В приёмной комиссии мне сказали, ждём вас на следующий год, с двумя годами стажа даже с тройками примем. 

И тут на Мордовию, где выпускалась моя районная газета Теньгушевского района, пришла разнарядка - направить на учёбу в Высшую комсомольскую школу двух человек. Отправили меня, как секретаря комсомольской организации работников бюджетной сферы. Я подумала, что это будет хорошая репетиция перед журфаком и согласилась. Но – сдала все экзамены и поступила. Так погиб во мне журналист. Высшая комсомольская школа – это был дворец в московском парке Вишняки. В городе, где всё гремит и звенит, деревенскому человеку жить очень тяжело. И мне, сельской девчонке, это место очень понравилось своей тишиной.

МЕДИЙНОЕ ЛИЦО 
Таких как Вера Егоровна называют "постоянные прихожане". Она на всех значимых службах, разливает воду на Крещение, раздаёт просфоры причастившимся. Не замечая устремлённые на неё взоры, направленные фото и телекамеры. 
- Тяжела доля "медийного лица", когда душа хочет молитвы? Все смотрят…
- Вначале было очень тяжело. И не только смотрят, но и подходят во время службы и задают вопросы. Я просила - давайте после службы? И как-то постепенно всё образовалось. Видимо, когда я стала учиться общей церковной молитве. 

Первой на этом пути оказалась для меня книга преподобного Василия Кинешемского "Беседы на Евангелие от Марка". Как-то увидела в церквоной лавке, полистала и положила. Женщина рядом говорит, зря вы положили эту книгу, возьмите. Это как азбука православия. Преподобный Василий был у нас в ссылке, а родом из Иваново. Он преподавал в гимназии, поэтому язык у него потрясающий. Книга написана так: берёшь Евангелие, читаешь главу - и следом беседа на эту главу. И ты проживаешь это всё. Меня потрясла тогда молитва Христа в Гефсиманском саду. Он понимает, что Его ждёт, но идёт к этому, к Своей казни за всех нас. 
Потом мне подарили книгу Александра Меня "Сын человеческий". После этого я захотела поехать на Святую Землю. За десять дней в Иерусалиме шесть раз была в храме Гроба Господня. 

Затем в моей жизни появился Иоанн Крестьянкин. Очень он мне, да и многим, помог своими сочинениями. Помните, притча у него? Летят два ангела над Россией. И один другому говорит: "Как людей в храмах много - все молятся!" "Нет, - говорит другой, - один-два в каждом храме молятся, остальные думают о своём." У мня было также. Не слышала, что говорит священник, что поёт хор. Мне нравился общий фон. Но после прочтения вот этой маленькой книжечки архимандрита Иоанна Крестьянкина я поняла, что общая молитва - это когда ты в ней. 

МНЕ НАДО ПОНИМАТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ, ЧТОБЫ ПОЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ В ПРОЦЕССЕ
Однажды я обратила внимание на одну нашу молодую прихожанку - она всегда стояла с открытой книжечкой. Я спросила. Оказалось, Всенощные часы. И я решила так же учиться. Купила книгу Божественной литургии Иоанна Златоуста и Василия Великого с пояснениями. И стала на литургии с нею ходить. Отец Алексий Язев спрашивает: "Вера, что ты читаешь всё время?" А я учусь понимать, что происходит в этот миг во всенощном бдении или Божественной литургии. 
Когда я поняла, как мало знаю, стала выписывать книги. Разъяснение Шестопсалмия, описание литургий Даниилом Сысоевым: чем отличаются, как вынимаются частички из просфор, за кого и когда... Стала складываться общая картина. И теперь, если я немного опоздала, или меня кто-то отвлёк, я могу вернуться к молитве, потому что понимаю, что сейчас будет происходить. Для меня это большая радость. Я счастлива, когда молюсь вместе с хором и священником, не отвлекаясь вообще, но, к сожалению, таких счастливых литургий или всенощных мало. 

И это объяснимо - у нас пока не сформировалась культуры службы, мы выросли вне Церкви. Путь к ней у нас сложный. Начинаешь молиться. А как молиться? Я выучила молитвы через воскресную школу - 50-й псалом читаю вместе со священником. Брала книжечки с собой в дорогу и по нескольку часов учила молитвы. Но я понимаю, что очень многого ещё не знаю. Даже Священное писание мною ещё не всё прочитано - многое в Ветхом завете ещё предстоит узнать. Евангелие выросло из Ветхого завета. Иногда по ссылке Нового завета читаешь Ветхий, и понимаешь - складывается мозаика! 

У каждого свой путь к Богу. У кого-то это события, у кого-то люди, у Веры Оськиной – книги. «Есть такое золотое правило в Евангелие, у Матфея, в главе 7, – уточняет она, - я его озвучиваю немного иначе и стараюсь придерживаться: "Поступай с людьми так, как хочешь, чтоб они поступали с тобой". 
С днём рождения, Вера Егоровна! Будем прикладывать усилия в отпущенный нам земной путь, чтобы как можно больше людей узнало об этом правиле, и захотело ему следовать. Пусть Господь не оставляет Вас.  

Продоолжение следует. Это интервью планировалось как история в будущую книгу "МОЙ храм", но разговоро о пути к Богу оказался настолько интересным, что получилось два самостоятельных рассказа. 

На фото:
С крестницей Эмилией, в крещении Александрой.
Семья маленькой Верочки. "Это мы приехали всей семьёй на престольный праздник в соседнее село Кяерга, откуда родом мой папа. Я стриженная сижу на телеге. На заднем фоне дом, де вырос отец. Нам он построил такой же."

Александра Лылина
Фото Александра Купцова, Максима Рычкова, Юрия Новикова.