ИКОНА И ФРЕСКА ПРЕПОДОБНОГО СЕРАФИМА САРОВСКОГО

В нашем храме есть икона и фреска преподобного Серафима Саровского, чья память сегодня. Фреска – на западной стене, противоположной алтарю. Икона – небольшая, в обрамлении лика Николая Чудотворца в правом восточном углу.

1 августа (19 июля по ст.ст.) — день обретения мощей преподобного Серафима Саровского, чудотворца 

Духовный путь преподобного Серафима отмечен большой скромностью, присущей русским святым. С детства избранный Богом, саровский подвижник без колебаний и сомнений восходит от силы в силу в своем стремлении к духовному совершенству. Восемь лет послушнических трудов и восемь лет храмового служения в сане иеродиакона и иеромонаха, пустынножительство и столпничество, затвор и безмолвие сменяют друг друга и венчаются старчеством. Подвиги, далеко превосходящие естественные человеческие возможности (например, молитва на камне в течение тысячи дней и ночей), гармонично и просто входят в жизнь святого. 

СЕРАФИМ САРОВСКИЙ: СТЯЖИ ДУХ МИРЕН, И ВОКРУГ ТЕБЯ СПАСУТСЯ ТЫСЯЧИ
Сегодня день памяти Серафима Саровского, день обретения его мощей. В нашем храме есть фреска и икона преподобного. Икона – в правом ряду икон, обрамляющих большой лик Николя Угодника. Фреска – рядом с западным входом в храм. Кроме того и аналойная икона праздника дня украшена сегодня цветами – в знак любви к Серафиму, любившему всех людей, и святых, и разбойников. Об одном эпизоде из его жизни, свидетельствующем об этой великой любви – сегодняшний рассказ Екатерины и Александра МОИСЕЕНКОВЫХ, опубликованный в православном журнале «Фома». 

*** 
Этим ноябрьским днем было пасмурно, шел мелкий снежок, который ложился на белый покров, появившийся здесь днями ранее. Лес засыпал, выдыхая последние осенние силы. На полянке стояли и неспешно разговаривали молодой человек и старенький монах. 
— Батюшка, — мужчина повернулся к спутнику лицом, — скажите, так в чем же состоит смысл христианской жизни? Зачем я живу на земле? 
Старец с минуту стоял неподвижно, смотря куда-то вдаль и словно вглядываясь внутрь себя, потом посадил своего собеседника на пенек. Сам сел на корточки напротив. Его глаза, больше похожие на два бездонных озера, смотрели в самую душу. 

— Радость моя! Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божьего. Пост же, и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святого Духа Божьего. Монах знал, о чем говорит. Он поднялся с корточек, опираясь на грубо выделанную клюку — вот уже почти тридцать лет старец не мог распрямиться в полный рост… 

…Был сентябрь 1804 года. Днем батюшка рубил дрова неподалеку от своей избушки, в которой он жил отшельником. Со стороны села донеслись хруст веток и оживленная человеческая речь. Очень скоро стали различимы отдельные слова. Инок окончил рубку, но особого внимания на звуки не обратил и, даже когда перед ним выросли три высоких фигуры в крестьянских тулупах, продолжал связывать бревна. 
— Слышь, поп, деньги давай! — один из незваных гостей, по-видимому, главный, поставил свою ногу прямо на сложенные горкой поленья. Отшельник выпрямился. 

— Какие деньги, мил человек? Нет у меня денег, — с привычной приветливостью в голосе проговорил монах и потянулся за приготовленной связкой. Но едва он нагнулся, главарь взял его за шиворот и со всей мочи дернул к себе. 

— Не дури, браток, не то как собаку прирежу, — в голосе грабителя не было и тени шутки. — Знаем мы вашу породу. Люди день и ночь несут, а вы только и корчите из себя нищих. А ну, живо выкладывай! 
Сзади на подвижника набросился один из подельников, но непонятно почему он буквально отлетел обратно. Кто-то невидимый будто давал бандитам понять, что они должны остановиться. Но злость окончательно помутила их разум. 

— Он и колдун вдобавок! Валим его! 

И все трое навалились на монаха. Защититься он и не пытался, хотя у него под руками был топор и, будучи привычным к тяжелой работе, он обладал немалой силой. Инок воспринял нападение как испытание Божье, которое нужно пройти до конца. 
По голове ударили обухом, изо рта и ушей хлынула кровь. Пиная сапогами, грабители дотащили его, еле живого, до избушки. Они всё перерыли в поисках спрятанных денег, но нашли лишь икону да несколько картошин. И тут мужики, наконец, поняли, что избили монаха совершенно напрасно. На них напал дикий страх, и они без оглядки бежали из кельи. 

Святой выжил, но позвоночник его был сильно поврежден, и он все оставшуюся жизнь ходил сгорбленный. Однако и преступники не остались безнаказанными — хотя заступничество батюшки спасло их от уголовного преследования, их дома и имущество через некоторое время полностью уничтожил огонь. Сами они раскаялись в содеянном, а батюшка Серафим простил мужиков от всего сердца, как и других всегда учил прощать всех и за все. 

Таким был батюшка Серафим — чистым, не утратившим своей детской невинности, но, наоборот, умножившим ее во много раз. Даже претерпев от людей осмеяние и побои, он продолжал верить человеку и в человека, и рядом с ним всегда исполнялись его слова: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи». 

ИСТОРИЯ ОБРЕТЕНИЯ МОЩЕЙ СЕРАФИМА САРОВСКОГО 
В 1833 году преподобный Серафим Саровский мирно отошёл ко Господу во время коленопреклоненной молитвы перед иконой Богородицы «Умиление». Обретение мощей святого Серафима произошло летом 1903 года в Сарове. 1 августа мощи святого были торжественно обретены и открыты для всеобщего почитания.В том же году в Сарове, в присутствии и при личном участии императорской семьи, духовенства, архиереев и около трехсот тысяч паломников Серафим Саровский был торжественно канонизирован. 

В годы революционной смуты мощи святого были утеряны и обнаружились только в наше время. В 1990 году их случайно нашли в Казанском соборе Ленинграда (в тот момент собор был Музеем истории религии и атеизма), а через год — передали Церкви. 7 февраля 1991 года мощи преподобного были перенесены в Москву, а затем доставлены в Серафимо-Дивеевскую обитель, где они пребывают и ныне.